Не могу поверить. Непостижимо! Это был не тот Гэссё! Не тот, который топился с Сайго, а другой, из Тёсю.
"Songs of the righteous spirit: “Men of High Purpose” and their chinese poetry in modern Japan" (MATTHEW FRALEIGH) -files.mail.ru/N25339.
Я совсем отупела, трудно читать на аглицком. Катя, Катя, переведи мне что-нибудь из высокой поэзии, а?
"Songs of the righteous spirit: “Men of High Purpose” and their chinese poetry in modern Japan" (MATTHEW FRALEIGH) -files.mail.ru/N25339.
Я совсем отупела, трудно читать на аглицком. Катя, Катя, переведи мне что-нибудь из высокой поэзии, а?
-
-
03.03.2010 в 07:51Переведёте до конца - я вам спою! (только на веру не берите, это всего лишь экзерсиз в х-рю)
Меня почему-то чудовищно обижают многостраничные рассуждения про исследователей - в ущерб самому предмету.
Про мультик - значит, "наш" вашего? Буа-ха-ха!
-
-
03.03.2010 в 08:17Финал наводит на мысли, что разрез-то как-то кривоват: померли-то все, и ваши, и наши. Причем ваш заради нашего.
-
-
03.03.2010 в 08:24офф - Анечка, когда же ты "Рёма дэн" смотреть начнёшь? Столько версий выложили, неужели ни одна не идёт?
-
-
03.03.2010 в 09:21обратитесь к хитокири Идзо
Спасибо, у нас свои профи имеются.
-
-
03.03.2010 в 10:46Не надо о страшном, пожалуйста!
-
-
03.03.2010 в 11:20А петь, Лиля, по любому готовься, а то из революционеров уволят.
Причем ваш заради нашего
От наших всегда столько неприятностей...
-
-
03.03.2010 в 11:27Я вот на днях скачала что-то за нумером 09, но какой релиз - не обратила внимания.
-
-
03.03.2010 в 11:29-
-
03.03.2010 в 11:46-
-
03.03.2010 в 12:00-
-
03.03.2010 в 12:01-
-
03.03.2010 в 12:03Проверила, тоже залипает
-
-
03.03.2010 в 12:04-
-
03.03.2010 в 12:07Не знаю, будем надеяться на лучшее
-
-
03.03.2010 в 19:48Хотя Нарамото Тацуя никак не объяснил свое решение приводить стихотворения только в кунном чтении, его комментарии к поэзии Сайго Такамори проливают свет на то, что тут поставлено на карту. Рассуждая о канси про разбитую драгоценность, Нарамото между прочим замечает, что "Окубо Тосимити не оставил подобных стихов. И в этом разница между Сайго и Окубо". Как говорил Чарльз Йетс, главное характерологоческое отличие между друзьями детства, а в последствии - политическими противниками Сайго Такамори и Окубо Тосимити - это культовый статус в японской культуре; неординарный Сайго рассматривается как воплощение японского духа, вестернизатор Окубо - как холодный, расчетливый и бесчувственный лицемер. Из замечания Нарамото можно сделать вывод, что сочинение пылких китайских стихотворений служит выражением японского духа. По-видимому, эта точка зрения и стала причиной, по которой он избавил поэзию "сиси" от иностранного происхождения и привел ее только в кундоку. Сделать поэзию более понятной, конечно, цель похвальная, но придание такого приоритета кундоку за счет оригинального китайского в действительности искажает поэзию "сиси". Я разделяю стремление этих ученых видеть канси неотъемлемой частью истории японской литературы, но устранение любых следов инаковости, безусловно, стратегия бесполезная и вводящая в заблуждение. Еще большим перекосом является предположение Кагэямы, что канси может пониматься как разновидность вака, поскольку оно не только отрицает целостность традиции, процветавшей в высокой культуре Японии более тысячи лет, но и скрывает уникальные выразительные возможности, предлагаемые канси. К примеру Сайго, хотя он, возможно, и не лучший поэт канси, был весьма тщателен в своем внимании к рифмам, тону, классическим оборотам и другим особенностям канси, что можно оценить только путем сравнения с китайскими оригиналами. Разборчивость Сайго очевидна в канси о разбитой драгоценности, включающей такие строки:
幾歴辛酸志始堅 Перенеся горечь тяжких трудов, я утвердился в намерениях;
丈夫玉碎恥甎全 Настоящий мужчина предпочтет быть разбитым драгоценным камнем, позорно быть целой черепицей.
В предпоследнем иероглифе второй строки Сайго использует очень необычный знак для "черепицы" [или "кирпича"], 甎 [яп."sen", кит."zhuan"] вместо более привычного 瓦 [яп." ga"; кит." wa"]. Хотя последний иероглиф используется в пассаже из Bei Qi shu, на который ссылается Сайго, он отступает от источника, поскольку у этого иероглифа level тон [ping 平], в отличие от oblique тона [ze 仄] , который тут требуется (боюсь соврать, не зная китайского). Знакомство Сайго с системой тонов китайского языка впечатляло основательностью, как это иллюстрирует следующее четверостишие, где тон обозначаются белыми и черными кружками (см.оригинал, у меня при копипэйсте все кружки становятся одинаковыми):
Осенний рассвет
Шумно стрекочут сверчки, травы набухли росой,
Бледнй свет звезд освещает мои ветхие ворота,
Встаю со своего места у окна и зову детей,
Глядя, как они делают уроки, листаю "Аналекты Конфуция".
Последний иероглиф, 論, обычно означающий "обсуждение" или "аргумент", казалось бы должен произносится с oblique-тоном (эквивалентно lùn в современном китайском), учитывая тон в иероглифах рифмы из первых двух строк, он кажется использованным неправильно. Однако в исключительных случаях, особенно когда этот иероглиф обозначает Аналекы, как здесь, используется level тон, и таким образом это соответствует рифме стихотворения, полностью соответствующего стилю "начало oblique-тоном и с level-рифмами".
-
-
04.03.2010 в 09:06А про наших то ещё будет?! Вроде было же...
-
-
04.03.2010 в 11:11-
-
04.03.2010 в 11:27А вы сокращайте про сацумцев, не стесняйтесь
-
-
04.03.2010 в 11:51-
-
04.03.2010 в 14:13-
-
04.03.2010 в 14:19-
-
04.03.2010 в 16:55Марк Равина точно заметил в своем последнем биографическом исследовании о Сайго: "Для Сайго история древнего Китая не была иностранной: она была общим культурным наследием всех образованных людей". Это чувство общности культурного наследия, несомненно, подвигло "сиси" на написание китайской поэзии, но это чувство общности культуры двояко: "сиси" доказывали преемственность культуры от "истории древнего Китая", но они также включили отечественных культурных героев как древности, так и современности в свою постоянно меняющуюся поэтическую традицию, иногда даже переписывая историю Китая. Это случилось не потому, что канси это "переодетая" вака, но потому, что как литературная форма канси давало "сиси" риторические приемы, аллюзии и прочие поэтические возможности, которые "сиси" могли использовать самыми различными новаторскими способами. Более того, поскольку японская литература "сиси" выросла из китайской, и поэзия копировалась, рассказывалась и распространялась, референциальный мир китайской поэзии стал так же плотно населен японскими loci classici (классическими местами, классическими отрывками (текста)), как и китайскими. Сочинение канси стало полностью отечественной поэтической практикой для "сиси" периода Бакумацу (можно, я так переведу the late Tokugawa?), но не в том смысле, что предлагали известные толкования жанра г-д Нарамото, Симаока и Кагэяма.
Фух, конец главы.
-
-
04.03.2010 в 18:46Референциальные области китайской поэзии "сиси".
(не знаю, есть ли на русском термин - я так поняла, имеется в виду область ссылок, то, на что ссылается китайская поэзия)
Итак, "сиси" освоили форму "си" не теряя из виду ее китайское происхождение и не жертвуя ее лингвистическим статусом китайской литературы. Таким образом канси была знакомой и податливой формой не только для ученой элиты, но даже для такого поэта-сиси, как Такасуги Синсаку, чьи уши (sic!) не были столь хорошо приспособлены для нюансов классического китайского, а способности к науке не назовешь экстраординарными. (Примечание: Такасуги сам признавал, что ему не хватает техники для написания китайских стихотворений. К примеру, когда в 1861г.его дядя Ониси Кохаята послал ему "поэму в старом стиле", Такасуги записал в дневнике: "Мой поэтический талант скуден, я не смог составить ответ на его рифмы, и вместо этого послал ему семь четверостиший иероглифами".)В подростковом возрасте Такасуги записался в Мэиринкан, школу для сыновей самураев из Хаги, и ему потребовалось 4 года, чтобы заслужить в ней место. Даже симпатизирующий ему биограф Томинари Хироси, автор трех монографий о Такасуги, признает это немалое время свидетельством того, что Такасуги "ни с какими натяжками выдающимся студентом не назовешь". Тем не менее, ПСС Такасуги Синсаку включает более 300 китайских стихотворений, написанных за 28 лет его недолгой жизни. (В Дзэнсю фактически входит 370 канси, но некоторые из них являются лишь альтернативными версиями одного и того же стихотворения, отличающимися одним-двумя иероглифами.) Хотя Томинари указывает на редкие грамматические и ритмические недостатки стихов Такасуги, он также замечает, что их техническое несовершенство показывает, что они писались не для того, чтобы оправдать академические ожидания или показать классовые различия. (Иногда Томинари также высказывает мысль о том, что "неотесанность" стихов Такасуги есть показатель его искренности.) Скорее, значительная шероховатость стихов Такасуги говорит о том, что для него сочинение канси служило иным выразительным целям.
Для Такасуги, как и для многих поэтов-сиси, одним из средств, предоставляемых канси, была готовый доступ к ряду известных деятелей китайской литературы и истории, которых можно было привлечь в своей поэтический мир. Поэзия Такасуги часто обращается к известным образцам моральной честности и бескорыстной верности. К примеру, в конце 1860г., после того, как Такасуги попробовал и быстро оставил идею изучать навигацию, он очутился в Хаги, где работал в местной школе и пытался найти свой путь в жизни. Он представлял самого себя человеком, чьи таланты и серьезность остались недооцененными. В следующем стихотворении он ссылается на два различных ответа, возможных в такой ситуации:
(извините, стихи будут позже)
-
-
04.03.2010 в 19:42繁文爲累古猶今 В дебрях литературы, накопленной с древности до наших дней
今古誰能識道深 Кто сейчас ли, тогда ли постиг глубины Пути?
采菊采薇眞的意 Хризантему сорвешь или папоротник - в этом и заключается истинный смысл
人間萬事只斯心 Много вещей в этом мире, но лишь это имеет значение.
В третьей строке отсылка на известного древнекитайского отшельника. Фраза "сбор хризантем" намекает на поэта-отшельника Тао Юаньмина (365–427), который оставил свою должность в Пэнцзе в 405г, в последние годы Восточной Цзинь, и отказался от дальнейшей службы. (Имеются в виду известные строки из “Yin jiu ershi shou” 飲酒二十首: "Собирая хризантемы у восточной ограды, я заметил далекие южные холмы".) Вторая отсылка в этих строках к братьям Бо И и Шу Ци, мифическим фигурам далекого прошлого, которые решили, что лучше они будут голодать, чем служить продажному режиму. Рядом с позитивным выбором отшельничества Тао Юаньмином, радикальное самоотречение братьев выглядит образцом альтернативного решения проблемы сохранения верности принципам: это крайнее самопожертвование. (Алан Беркович назвал Бо И и Шу Ци "крайней разновидностью" типа, названного им "образцом экстраординарного поведения": те, кто избегает службы из-за основ своего характера. Такие фигуры, утверждает Беркович, отличаются от конфуцианских героев, имеющих тенденцию делать для этого оценку уместности службы при таких раскладах. ) Таким образом стихотворение Такасуги показывает его пытающимся определить собственную моральную позицию, используя контрастные примеры из китайских образцов в качестве фиксированных точек отсчета, относительно которых он может ориентироваться.
-
-
05.03.2010 в 08:16После последнего самого предложения меня замучил вопрос. Катя, там диссертация, что ли? Что это вообще за текст?
П.С.: А я говорила уже, что ты герой? Тогда повторюсь.
-
-
05.03.2010 в 08:45Важный момент: эти 370 стишков - всё китайщина? То-есть, японские песенки в ПСС не входят? А вот то, что у него на известном сайте, это тоже в китайской традиции?
-
-
05.03.2010 в 08:59Катя, а ты ведь китайский после японского будешь учить, да?
-
-
05.03.2010 в 09:00-
-
05.03.2010 в 09:12-
-
05.03.2010 в 10:41MATTHEW FRALEIGH, Brandeis University.
Published by the Harvard-Yenching Institute
Из какого-то сборника статей издрано. Все вопросы к Лиле, она нашла:-)
ЗЫ: ага, я птица большая, сильная, но на всю голову того-сь:-)